Часть 1. Курс 1. Глава 1. Хогвартс
Какого цвета облака?
А, правда, будто бы плывут?
И что по небу, как река?
А почему не сразу льют?
А солнце, правда, как огонь?
И что, действительно горит?
Я протянул к нему ладонь
И не обжёгся, не болит.
И что, все разные цветы?
А как вообще они цветут?
Всё это дивной красоты?
И что, они везде растут?
А я, красивый или нет?
Ведь я не вижу ничего,
А, правда, разноцветный свет?
А у меня в глазах, темно.
Крик души — Размышления слепого мальчика
POV Harry Potter
Меня лишили зрения, когда мне исполнилось четыре года. Я тогда жил с тетей, дядей и маленьким кузеном. В ту ночь я проснулся от криков тети и дяди. Я уже и не помню, что тетя Петуния кричала дяде Вернону, но это было громко. Я решил, раз они ругаются на втором этаже, то я успею быстро сбегать на кухню, до холодильника, и обратно, до своего чуланчика. Но, как выяснилось позже, не успел. Когда я услышал быстрые тяжелые шаги на лестнице, я рванул вон из кухни, но дядя Вернон все равно меня заметил и поволок обратно на кухню. Посадил меня на стул, поставил чайник, сел напротив и смотрел на меня, пока вода ни закипела. Достал какую-то белую пластмассовую бутылку из шкафчика под раковиной, потом самую большую кружку и налил половину этой жидкости в стакан, и долил кипятка. А я со страхом наблюдал за этим процессом. А потом со словами «сам напросился» плеснул эту горячую смесь мне в лицо. Помню, что кричал от боли, что тетя Петуния, прибежавшая на мой крик, начала лупить дядю Вернона, одновременно пытаясь успокоить меня.
А потом пришла темнота.
Очнулся я в больнице, так сказала медсестра, а после моей истерики на тему «Почему так темно, включите свет!», медсестра сказала, что я ослеп. А потом пришла тетя Петуния с Дадли и сказала, что дядю Вернона посадят за жестокое обращение с детьми, избиение, и, как потом выяснилось, педофилию и изнасилования. Тетя сказала, что мы переезжаем в другой дом, потому что с этим домом у неё связано много плохих воспоминаний.
А потом начались операции на глаза. Вначале врачи говорили, что зрение вернется после одной-двух операций. Но после шестой операции я понял, что ослеп на всю жизнь и ничего не сможет мне вернуть зрение. Но тетя не сдавалась, водила меня по различным врачам, знахаркам, и другим людям, способным вернуть мне зрении. Но после моего шестилетия и пятнадцатой операции тетя сдалась и долго просила у меня прощения. Но я её не винил, я знал, что это не она виновата, а дядя Вернон. Я начал носить повязку на глаза, потому что Дадли часто пугался моих стеклянных и пустых глаз. На Рождество тетя Петуния подарила мне красивую, по ощущениям и внутреннему взгляду и представлению, кожаную повязку на глаза, с витиеватыми металлическими вставками. После этого Дадли и тетя Петуния начали дарить мне различные вещи для слепых: книги, рисунки, раскраски, различные повязки на глаза.
А потом я начал видеть это. Перед моим внутренним взором начали появляться различные цвета и очертания, но все они были приглушенными, тусклыми, а некоторые и вовсе еле различимы. Я не стал об этом говорить тете, не хотел давать ей ложную надежду, так как я сам эту надежду потерял.
На мое семилетие тетя отвела меня с Дадли в торговый центр, который недавно построили, за покупками и подарками. Там было много людей, и я потерялся. И, как потом мне сказал Дадли, забрел в самый конец первого этажа, в самую последнюю палатку. Дадли говорил, что она называлась «Amulets and candles Madame Mild» (лат. Амулеты и свечи мадам Милд). Я там сшиб небольшой стенд с амулетами, но хозяйка была не в обиде. И когда я начал помогать мадам Милд собирать различные побрякушки с пола, взял в руки небольшую подвеску, по ощущениям похожую на змею, я увидел. Нет, не в том смысле увидел, не глазами, а внутренним взором, или как позже сказала мадам Милд, Внутренним Оком. Очертания и цвета, которые я до этого еле различал, вспыхнули яркостью и светом. Тетя Петуния нашла меня сидящем на полу магазинчика мадам Милд и сжимающим в руках небольшую змейку. Она пыталась отобрать металлический амулет, но я не отпускал его и попросил подарить эту вещь мне на день рождения. А мадам Милд, усмехнувшись, сказала:
— Пускай мистер Поттер примет Аnguis oculus (лат. Змея взора) в подарок от меня.
— Вы знаете меня? – удивился я, подняв голову. Немолодая женщина, какой была мадам Милд, сияла цветом и краскам. Небесно-голубой, оранжевый, зеленый. Все эти цвета оплетали женщину, кружили вокруг нее, делая её прекрасной.
— Конечно же, знаю, мистер Поттер, — рассмеялась женщина. – Очень многие в Британии знают вас, молодой человек, но никто нее ожидал, что вы будете жить с магглами.
— Магглами? – еще больше удивился я. – А кто это?
— Великий Гарри Поттер не знает кто такие магглы?! – мадам Милд повернулась к тете Петунии. – Он ведь не знает, кто он, не так ли?
— Не знает.
— Но вы знаете.
— Конечно же, знаю! Ведь и моя сестра была такой же!
— Но почему вы не рассказали ему?
— Директор Дамблдор просил не говорить Гарри до его одинадцатилетия.
— О, Великий Мерлин! И вы послушали этого параноика, умалишенного психа! Вы разве еще не поняли его замысел?
— Какой замысел? – спросила тетя, прижав меня к себе с одной стороны, а Дадли с другой.
— Как какой? Как вы думаете, почему он оставил мистера Поттера у вас, а не отдал в приличную магическую семью, которая с удовольствием приняла бы его? И вы не задумывались, почему Дамблдор не хотел, что бы мистер Поттер знал, кто он есть на самом деле? И, кстати, почему у него на глазах повязка?
— Он слеп, но… Подождите, мадам, вы хотите сказать, что Дамблдор хотел навредить Гарри?
— Конечно, именно это я и хотела сказать! И, кстати, почему на вас Blocker magicae (лат. Блокиратор магии)?
Так я обрел артефакт, позволяющий слепым видеть Внутренним Оком, узнал, что являюсь знаменитым волшебником в магическом мире, и что тетя Петуния и Дадли тоже маги. Как только мадам Милд сняла кольцо (как оказалось, подарок Дамблдора) с пальца тети Петунии, от неё так зафонило магией, что я еле смог оторваться от этой красоты. Хорошо, что мы тогда сидели у мадам Милд дома, а не в её магазине, потому что погром от всплеска магии был знатный. Мадам Милд взяла нас троих к себе в ученики, приобрела мне и Дадли нелегальные волшебные палочки, а тете Петунии досталась легальная, хоть и купленная у темного мастера.
А потом начались тренировки и учеба у мадам. Мне было сложнее, так как я был слеп, но иногда легче, потому что я мог видеть магию из-за артефакта. Я повесил его на шею, а мадам наложила на кожаный шнурок специальные чары, от кражи и чтобы его смог снять только я. На мое восьмилетие тетя и Дадли, как всегда, подарили мне повязку на глаза и книгу для слепых, а мадам Милд подарила старую книгу по зельям. Мне очень нравилось заниматься зельями, потому что было проще варить что-то, чем махать палочкой. Мадам Милд пригласила к себе в гости Мастера Зелий Итто Данэ, своего друга, что бы он учил меня. Параллельно мадам учила меня, начиная с первого курса, по школьной программе, что бы, когда я пойду с Дадли в Хогвартс, мне было легче.
У Дадли тоже все хорошо получалось, но у него, как сказала мадам, был дар к преобразованиям, а у меня к зельям. Так же мадам учила нас темной магии. Тетя вначале воспротивилась, но мадам сказала, что на войне все средства хороши. После вопроса Дадли «А разве сейчас идет война?», мадам сказала, что её Лорд обязательно вернется и отмстит Дамблдору. А потом она рассказала, как умерли мои родители, как развоплотился Темный Лорд и кто стоит за всем этим. Дамблдор. Я начал ненавидеть этого Дамблдора, а вот Темный Лорд мне, наоборот, стал симпатичен. Я не винил его в смерти моих биологических родителей, ведь его толкнули на убийство. После моего девятилетия я предложил мадам и Мастеру Данэ найти Темного Лорда и воскресить. Они долго мялись, но после того, как к моим уговорам присоединился еще и Ди, сдались. На них, помимо нашего обучения, свалилась работа по поискам способов воскрешения Лорда.
Из-за моей хорошей памяти (Кроме врожденных способностей, моя память улучшилась благодаря зельям и специальному ритуалу, который мы с Ди прошли) я за два года прошел четыре курса. Так же мы использовали хроноворот, чтобы было больше времени на учебу. Мастер Данэ сказал, что я смогу пойти в школу зельеваров и стать Мастером зелий, когда закончу Хогвартс. Меня так вдохновили эти перспективы и звание, что я еще яростнее накинулся на книги (Мастер Данэ научил меня использовать специальное заклинание для слепых магов. Произносишь заклинание, водишь по страницам книги палочкой, и все, что в ней написано, тут же оказывается у тебя в голове) и журналы по зельеварению.
Так же я стал постоянно пропадать в лаборатории, и меня не видели по несколько дней. Тетя Петуния ругалась, но тащила мне в лабораторию еду, из-за чего потом ругался уже я. Мастер Данэ шутил, что я стану вторым самым молодым Мастером Зелий в Британии. После того, как я поинтересовался, кто же первый, то он ответил, что с ним я еще встречусь, потому что он будет вести у меня Зельеварение в Хогвартсе. С тех пор я стал грезить об этой встрече. А после того, как Мастер Данэ сказал, что Северус Снейп (после произнесения его имени мое сердце как-то странно дрогнуло, но я не стал на это обращать внимание) еще и декан факультета Слизерин, то я тут же захотел попасть в Слизерин.
Мадам сказала, что я, скорее всего, туда и попаду, судя по моему характеру (а он был не ахти), чистокровности и змеиной изворотливости. А еще из-за того, что я змееуст. О том, что я змееуст, я узнал, когда Ди наложил на меня Ступефай и поволок в лес, гулять. После моих криков, что Ди так вероломно уничтожил мое зелье, я обнаружил, что стою около большой, трехметровой, насыщенно-зеленой змеи, а та шипела на меня. Я послал змею куда подальше, заверив, что не собираюсь уничтожать её гнездо. Но противная змейка мне не поверила, и у нас разгорелся жаркий спор. Ди смылся за помощью к мадам и Мастеру. Но когда мадам наставила палочку на Ссейсусс (так, оказывается, з овут змею), у меня в голове что-то щелкнуло, и я загородил её собой, не дав мадам её убить. Оказывается, это была волшебная западная зеленая мамба, и она потом частенько меня навещала в лаборатории. Так я обзавелся трехметровым фамильяром. А когда я узнал, что Ссейсусс еще и ядовита… Бедная малышка, мне её было искренне жаль, ведь я использовал её яд и чешую для зелий.
Но вот, наконец, на наше одинадцатилетие, мы с Ди получили письма из Хогвартса, и мадам повела нас в Косой переулок за покупками. Вначале мы купили мантии у мадам Малкин, потом палочки (уже легальные) у мистера Оливандера, филина для Ди, меня потеряли в аптеке, а потом, когда нашли, еле утащили из лавки зельевара. Остальные покупки к школе прошли как-то смазано, потому что я еще обижался. Они ведь знают мою страсть к зельям, но все равно утащили. Очнулся только тогда, когда зашли в книжный магазин. Купили все нужные книги к школе за первый курс (хоть я его и так уже знал), но в качестве компенсации мадамкупила мне три книги по зельям, которые я еще не читал, а Дадли — книги по трансфигурации. Он собирался после окончания Хогвартса пойти в школу Преобразований и Трансфигурации и стать Мастером Трансфигурации.
После мы поели у Флориана Фортескью и отправились домой. Меня, как Мальчика-Который-Выжил, так никто и не узнал. Ведь я постоянно в повязке, которая еще и лоб скрывает. Так что я был почти счастлив.
Время до Хогвартса пролетело быстро, три книги по зельеварению были проглочены одним махом, а я начал нервничать. Кроме того, я не хотел расставаться с мадам, Мастером Данэ и тетей, но знал, что если не поеду, то никогда не стану Мастером Зелий.
И вот, наконец, настало первое сентября. Мастер Данэ, мадам и тетя проводили нас до поезда, Сей была спрятана в чемодане, Рэди (черный филин Дадли) в клетке. После оглушительного гудка, Хогвартс-Экспресс тронулся с места, а я уткнулся в книгу по зельям за первый курс, освежая знания в памяти. Как кто-то зашел в наше купе, я не заметил, но после восторженного мальчишечьего визга «Ты настоящий Гарри Поттер?», оторвался от книги.
— Чего надо? – недовольно буркнул я.
— Ты Гарри Поттер? – тут же провизжал мальчик.
— Да, и что с того? – скривился я. Ненавижу людей, которые создают много шума.
— Ты что, не знаешь? Ты же самый могущественный маг! Ты же убил Того-Кого…
— А потише можно? Ты мне мешаешь, — и больше не обращая внимания на мальчика, опять уткнулся в книгу.
Похоже, Дадли уже давился смехом. Он-то прекрасно знает мой характер, и то, что из-за слепоты слух у меня в разы лучше обычных людей (и волшебников).
— А что ты читаешь? – вновь обратился ко мне этот поганец. Я промолчал. Вдруг прокатит и он отстанет? — Так что ты читаешь? А ты слепой что ли? Фи, зельеварение? А покажи мне свой шрам? Ты и вправду жил с магглами? А… — не прокатило.
— Заткнись! – не выдержал я, вскакивая. – Все, Ди, я больше не могу слушать этого балабола! Пойду, найду себе другое купе, — и вылетел за дверь, при этом кого-то сбив. – Пардон, — извинился я, помогая встать.
— Осторожнее нужно быть! – недовольно отозвалась девочка, приглаживая волосы. От нее, так же как и от того балабола, слабо фонило магией, а вот от мальчика, который стоял за её спиной, фонило очень даже сильно. Ясно, он будет сильным магом, а вот эта девочка магглорожденная или предатель крови, из-за чего она будет слабой волшебницей.
— Еще раз простите, мисс, — я слегка поклонился девочке (мадам жестко вбила мне и Дадли хорошее отношение к девочкам. – Я Гарри Поттер. – представился я.
— Гермиона Грейнджер. Я много о тебе читала! Ты и вправду…
— За что мне такое наказание, — застонал я, закрывая лицо руками.
— Ты чего? – не поняла Гермиона.
— Так, если я еще услышу один вопрос о моей славе, о том, как, при каких обстоятельствах и бла-бла-бла я убил Темного Лорда, то я не буду с вами дружить!
— А ты с кем-то дружишь? – ехидно спросил Дадли, выходя из купе. – Дадли Эванс, — представился он.
— Я Невилл Лонгботтом, а это – Гермиона Грейнджер, — подал голос мальчик.
— Приятно, — кивнул Дадли.
— А разве у Лили Эванс было двое детей? – тут же спросила Грейнджер.
— Он мой кузен!
— Эй, не обзывайся!
— Таких, как ты, можно обласкать еще и грязнокровкой, — раздался за моей спиной мальчишечий голос, растягивающий гласные.
— Да ты… Вы… Грубияны! – Грейнджер заревела и умчалась.
Я вздохнул. Достали. И больше не обращая ни на кого внимания, зашел обратно в то купе, из которого вышел, и, уткнувшись в книгу, отключился от остального мира.
Когда Дадли отобрал у меня книгу, я очнулся.
— Ах ты, поганец мелкий…
— Мы подъезжаем, Гарри, пора надевать мантии.
Бурча себе под нос всякие гадости про Ди (ничего, он привык), я убрал книгу в сундук. Потом надел мантию и сел обратно, не переставая бурчать.
— Он всегда такой? – опять этот растягивающий гласные голос.
— Да, так что, Драко, не обращай внимания. Пока не уткнется в свои любимые книги по зельям или не найдет лабораторию, будет обижаться и бурчать.
— И я не обижаюсь, — буркнул я.
— Ой, Гарри, уткнулся бы ты лучше в свою книжку или с Сей пообщался, а то так и будешь ворчать как старый дед.
— На себя бы посмотрел, — тут же вскинулся я. – Сам-то уткнешься в свою трансфигурацию, и все — ты для этого мира потерян.
— Ой-ой, сколько я пытался тебя вытащить из лаборатории на прошлой неделе, что бы ты собрал сундук?
— А сколько я до этого пытался тебя оторвать от того фолианта по преобразованиям?
— У меня дар!
— У меня тоже дар!
— Может, вы прекратите? – вклинился другой мальчик. – Я Драко Малфой, и спасибо, что, наконец, обратили на меня внимание.
— Гарри Поттер, — представился я, отворачиваясь.
— Я уже понял, что ты Поттер. На какой хоть факультет хотите попать?
— Слизерин, — тут же ответил я.
— Равенкло, — откликнулся Дадли.
— Ну на-а-адо же, — удивился Драко. – А я-то думал, что Поттер собирается пойти по стопам предков и хочет попасть в Гриффиндор
— Да с тем характером и языком он всех львят перетравит, — фыркнул Дадли.
— А я вот не удивлюсь, если ты к ним попадешь, — съехидничал я.
— А вот по лбу тебе банкой, а не Гриффиндор! Я на Равенкло! И смотри, как бы ты не попал в Хаффлпафф!
— Ха-ха, спорим, что я пойду в Слизерин, а ты попадешь в Гриффиндор?
— А вот фиг тебе, спорим! Я попаду на Равенкло, а ты в Хаффлпафф! Драко, ты судья.
— Спор принят, — деловито отозвался Драко. – На что спорите?
— Э, — черт, а вот об этом я не подумал, ладно, сейчас что-нибудь придумаю. – Спорим на… на…
— Если проигрываю я, то весь год делаю тебе домашку по трансфигурации, а если ты, то наоборот, ты весь год делаешь мне домашку по зельям, — предложил Дадли.
— Идет! – согласился я. Мы пожали друг другу руки, а Драко разбил наше рукопожатие. Как хорошо, что Дадли забыл, что я всегда выигрываю в спорах.
Примерно через пять минут Хогвартс-Экспресс прибыл на станцию, и мы всей гурьбой начали высыпать из поезда. Первокурсники, идя на зов зычного голоса, по словам Дадли, полувеликана Хагрида, расселись в лодки, а куда направились старшие курсы, я не знал. Сколько мы плыли по озеру, я тоже не знал, но судя по внутреннему хронометру, примерно минут пятнадцать. Затем мы познакомились с профессором МакГонагалл, которая отвела нас в Большой Зал. Судя по охам и ахам, в Большом Зале было красиво, но я лишь видел волны магии, исходящие отовсюду, от учеников и профессоров, от столов и стен, от потолка. Кстати, от потолка так сильно фонило, что я думал, захлебнусь в этой магии. Дадли сказал, что потолок похож на ночное звездное небо. Эту теорию тут же подтвердила выскочка Грейнджер, сказав, что она читала в Истории Магии о зачарованном потолке Хогвартса. Говорю же, выскочка.
Нас подвели к помосту, на котором стоял стол профессоров, и заставили встать в шеренгу. Уж не знаю, что было дальше, но, по словам Драко, сейчас Распределяющая Шляпа будет петь. И буквально через несколько секунд раздался её скрежещущий голос. Фух, когда она заткнулась, то я смог вздохнуть свободнее. Мои бедные уши еле выдержали её скрежещущий голос.
— Сейчас я буду называть вас по одному, вы сядете на табурет, а шляпа вынесет свой вердикт.
Угу, как будто мы на суде, что бы нам выносили вердикт.
— Аббот, Ханна.
— Хаффлпафф!
Так и началось наше распределение по факультетам. Драко попал в Слизерин. Хоть один знакомый будет в серпентарии. Кстати о серпентарии, как там Сей в сундуке-то? Ох и ругаться же она будет.
— Поттер, Гарри!
Все тут же зашептались.
— Удачи, Гарри! – крикнул тут же Дадли, когда я уже садился на табурет, а Шляпа опустилась на мою голову. Я не стал показывать ему неприличный Неприличный жест.
— Так-так, посмотрим, что тут у нас, — раздался скрежещущий голос шляпы у меня в голове. – Мистер Поттер, какая встреча! Какие знания, какие амбиции… а характер-то. А ты знаешь, что Дамблдор подговорил… нет, не так, приказал мне отправить вас в Гриффиндор?
— Если вы это сделаете, то крупно пожалеете. Я растащу вас по заплатке, сожгу, а пепел использую для зелья. Мне как раз не хватает пепла волшебной старинной вещи для одного интересного зелья, — мысленно ответил я.
— И-изверг! – вслух закричала шляпа. – Слизерин!
Сняв надоевшую болтливую шляпу с головы, я спрыгнул с табурета и в тишине направился к столу Слизерина — только с той стороны раздавались тихие редкие хлопки. Плюхнувшись рядом с Драко, я ухмыльнулся. МакГонагалл прокашлялась (видимо не ожидала, что великий Гарри Поттер мало того, что попадет в Слизерин, так его еще и извергом назовут) и продолжила распределение. Когда же очередь дошла до Дадли, я скрестил пальцы на руках и мысленно начал говорить «Гриффиндор-гриффиндор-гриффиндор». То ли случайность, то ли моя мантра подействовала, но когда шляпа выкрикнула «Гриффиндор!», я расхохотался. Видимо, мой смех заглушил хлопанье львят, потому что в зале теперь были слышны только мои всхлипы.
— Я выиграл, Ди! – крикнул я ему. – Я ведь говорил, что ты будешь в львятнике!
— Иди к дьяволу, Гарри! – крикнул он мне в ответ.
— Я уже у него, Большой Ди!
— Тогда подавись своим серпентарием, Тощий Ги! Тебе напомнить…
— А если я тебе напомню…
— Мистер Поттер! Мистер Эванс! – рассердилась МакГонагалл. – А ну прекратите этот балаган! По отработке каждому, мистер Эванс, жду вас завтра у себя в кабинете, а мистеру Поттеру найдет стоящее наказание профессор Снейп.
— Вот видишь, Гарри, не успели распределиться, а из-за тебя уже отработка!
— Из-за меня? – воскликнул я негодующе. – Это из-за тебя! Я же говорил, что ты будешь в львятнике!
— Да? А кто начал ржать, как сумасшедший?
— Прекратите, я сказала! – прикрикнула МакГонагалл. – Еще одно слово, и получите по второй отработке!
Мы с Дадли решили промолчать. Если бы мы объединились, то довели бы главу львят до белого каления, и отработки до конца года были бы обеспечены.
— Вы всегда так общаетесь? – спросил Драко.
— Ага, — жизнерадостно кивнул я и, достав учебник по зельям из сумки и палочку из кармана, уткнулся в книгу
— Опять зелья читаешь? – спросил Драко. Я согласно промычал. – А с остальными познакомиться не хочешь?
— Неа, не мешай.
— Гарри, уже еда на столе.
— Ага. Подай, пожалуйста, что-нибудь.
— Что, Поттер, если ты Мальчик-Который-Выжил и неизвестно каким образом попал к благородным слизеринцам, то можешь приказывать? – раздался откуда-то сбоку надменный мужской голос.
— А ты что, завидуешь? – не переставая водить палочкой по странице, ответил я. – И если ты такой невнимательный, то я не приказывал, а вежливо попросил. Ты знаешь, что такое вежливость? Или ты умеешь только оскорблять?
— Да я тебя…
— А я тебя, — передразнил я парня, переворачивая страницу.
— Да ты сейчас…
— И я сейчас.
— Хозссяин, хватитссс драссснить людссей, — послышался голосок Сей, поднимающейся по моей ноге.
— О, малышшшка, ты всссе жшше выбраласссь! – положив книгу на стол, я подтянул Сей к себе на колени. – Драко, дай, пожалуйста, кусочек мяса, — ответа не последовало, как и мяса. – Драко?
— Он под ссстолом, хозссяин, видимо я напугала этого детеныша.
— Драко? – я засунул голову под стол, при этом ударившись головой. — Ты чего там забыл? Сей не кусается, вылезай.
— З-змея… — прохрипел голос под столом. – У тебя змея.
— Вот уж не думал, что ты, будучи в серпентарии, боишься змей. Вылезай, говорю же, она не кусается.
— Он не один под столом, хозссяин.
— Да? – удивился я, вылезая из-под стола, теперь ударившись еще и затылком. – Какие тут все трусы, вот уж не ожидал, — перейдя на человеческий, негодовал я. И стал шарить по столу руками, пытаясь найти мясо для Сей.
— Левее, хозссяин, теперь правее, ближе к вам. Вот здесь, — давала указания Сей по поимке мяса. Взяв два кусочка, я один отдал Сей, а второй съел сам.
— Ты не боишься? — пискнул Драко, вылезший, наконец, из-под стола.
— А почему я должен бояться своего фамильяра?
— Ну, это же…
— Что, Гарри, — крикнул Дадли со стола львят, — Сей тебя нашла?
— А ты как думал, Дадли! – крикнул я в ответ, — зато ты своего ненаглядного Рэди еще не скоро увидишь!
— Только не смей свою Сей к нему подпускать! А то я знаю, что она давно клыки на него точит!
— Да ладно, Ди, моя Сей поразумней твоего Рэди будет!
— Зато мой Рэди почтальон, а твоя Сей мастер только по крысам!
— Ой-ой, зато моя Сей дает отменный яд для зелий…
— Да? Да мой Рэди скоро лысым останется из-за твоих любимых зелий! Ты его всего общипал для своих драгоценных зелий!
— Можешь больше не просить мою Сей помочь тебе в твоей любимой трансфигурации!
— Я собираюсь стать Мастером Трансфигурации!
— А я Мастером Зелий, и перья Рэди мне нужны!
— Ага, так же как и яд Сей, флоббер-черви и всякая прочая гадость!
— Это не гадость, дубина, а ингредиенты! Потом не проси у меня зелья Сна-без-сновидений, от головной боли, живота, ушибов и прочих твоих недомоганий!
— Ага-ага, говори больше, сотрясай воздух! Я-то знаю, что как только я упаду с метлы или еще что, ты первым окажешься рядом со своими зельями!
— А я разве могу оставить в беде своего любимого кузена?
— Я и говорю…
— А ну прекратите! – прикрикнул старческий голос. – Оба в мой кабинет! Ваши деканы вас проводят.
— Ну все, попали вы, ребята, — прошептал Драко. – В первый же день отработка и вызов на ковер к директору. Такими темпами вы будете пропадать только на отработках. И Слизерин будет лишаться кучи баллов.
— Как и Гриффиндор, — важно кивнул я, вставая, когда почувствовал приближение мощной ауры.
— Мистер Поттер, следуйте за мной, — раздался холодный голос.
— Да, профессор, — Сей обвилась вокруг моего туловища, положив голову мне на плечо, а я взял со стола книгу по зельям и направился вслед за мощной аурой.
— Симпотяга твой декан, хозссяин.
— Правда?
— Длинные черные волосссы, высокий и худощавый, черные глаза, большой нос – осторожно, ступеньки.
— Про цвет можешь мне не говорить.
— Бледный, как поганка, а еще у него мантия так красиво развевается за спиной. Тебе тоже так пойдет, хозссяин.
— Думаешь?
— Да. Осторожно, длинная лестница.
— Надо будет научиться так же.
— А еще он меня не боится.
— Так это же замечательно!
— Мы пришли, мистер Поттер, — опять холодный голос профессора Снейпа.
— О, Гарри, ты уже тут! – откуда-то сбоку воскликнул Дадли.
— А ты как думал, Дадли! Профессор так летит по коридорам, что я вашим львятам не завидую!
— Ага-ага, зато профессор МакГонагалл на тебе отыграется на Трансфигурации.
— А профессор Снейп на тебе на Зельях. Ты в них полный профан и каждый второй котел у тебя взрывается! Так что берегите котлы, профессор Снейп, мой вам совет.
— А ты из обычного пера не можешь сделать нормальной пуговицы! Они все у тебя кривокособокие и ломаются! Так что берегите перья, профессор МакГонагалл, мой вам совет.
— Прекратите сейчас же! – перешла на крик МакГонагалл.
— Да-а, — протянул я, — Драко был прав.
— В чем? – поинтересовался Дадли, после того как профессор Снейп произнес пароль «Сахарные мышки». И это пароль? Идиотизм.
— Мы так с тобой всех профессоров доведем, — ответил я, заходя вслед за Дадли на платформу.
— Ха! Не мы, а ты! Ты всегда первый начинаешь спорить.
— А ты толкаешь меня на споры. И я всегда выигрываю! И в этот раз ты опять проиграл!
— Да ты наверняка, шляпуодговорил!
— Да вот делать мне больше нечего, как шляпу подговаривать. И вообще, Сей из-за тебя так и не поела!
— А сам-то поел? – вдруг забеспокоился Дадли.
— Да чего уж там, сам знаешь, какой у меня желудок.
— Ну да, если неделями пропадать в твоей любимой лаборатории с обожаемыми склянками и всякой гадостью, конечно же, ты будешь плохо питаться.
— Зато меня не интересует бесполезное махание палочкой!
— Это не бесполезное махание пало…
— Прекратите! – профессор МакГонагалл уже шипела.
— Пардон, мадам, — в один голос извинились мы с Дадли. – Но, боюсь, вам придется привыкать, потому что мы с Дадли всегда так общаемся, — продолжил уже я.
— Мы с Дадли? Да ты всегда первый начинаешь!
— Это я-то первый? На себя бы посмотрел!
— Да сам бы на себя посмотрел в зеркало, оно бы тебе… упс, Гарри, прости.
Это был удар ниже пояса. Я отвернулся от Дадли, обиженный. Руки тут же похолодели и начали мелко трястись. Он знал, что я хоть и смирился со своей слепотой, но никому не позволял о ней мне напоминать. А сейчас он не только напомнил, но ещё и при свидетелях. Я бы простил, если бы он это сказал мне наедине. Но при свидетелях-то зачем?
— Гарри, прости, пожалуйста! – Дадли осторожно обнял меня, стараясь не потревожить Сей. – Прости-прости-прости! Я все для тебя сделаю, только не надо как в прошлый раз, прошу.
— А что было в прошлый раз, мистер Эванс? – спросил Дамблдор.
— Когда я в прошлый раз напомнил о его… о его…
— Говори прямо, Ди. О моей слепоте.
— Кхм, да, о его слепоте, то он не разговаривал со мной три Месяца, а когда я упал с метлы, лишь молча сунул склянку с обезболивающим и мазь от синяков и ушел обратно в лабораторию.
— А ты хотел, что бы я радовался своей слепоте, Ди? Ты же знаешь как мне обидно, когда мне о ней напоминают! И лишь…
— … зелья не дают тебе расклеиться окончательно, и только они тебя спасают, знаю. Прости. Мир? – с надеждой спросил он. Я поджал губы, поправив повязку. И протянул руку для рукопожатия.
— Мир, — кивнул я.
— Фух, пронесло. Спасибо, Гарри.
— Да чего уж там, мы ведь в школе, а не дома. Здесь каждый второй будет мне о ней напоминать.
— Может, тебе не стоило ехать в Хогвартс?
— И как бы я получил звание второго, после профессора Снейпа, лучшего молодого Мастера Зелий?
— Да ты бы нашел способ!
— Нет уж! Пропустить учебу у такого великого Мастера Зелий, как профессор Снейп, для меня смерти подобно! Кстати, об учебе. Профессор Снейп, — повернулся я к зельевару, удачно угадав его месторасположение в кабинете, — возьмите меня к себе в ученики, Мастер, прошу!
— Уж лучше возьмите, а то он от вас не отстанет и будет везде ходить за вами хвостом. Тем более, что он этим давно грезит.
— Я подумаю, мистер Поттер. Для начала мне нужно проверить ваши знания в этой области. Не только устные, но и практические.
— Вот и замечательно! Подумай о возможности ученика, мой мальчик.
Я скривился. Этот старик обращается к профессору Снейпу «мой мальчик»? Да его боготворить надо, а не называть «мой мальчик»!
— Гарри, рот закрой! – тут же отозвался Дадли. Я поджал губы. – Не хватало еще, что бы ты влез в спор с директором! Как директор хочет, так и называет профессоров и учеников!
— Не могу сдержаться! – воскликнул я. – Как можно такого человека, как профессор Снейп, называть «мой мальчик»! Да профессор Снейп…
— Да он похож на большую летучую мышь! – прыснул Дадли. Я застыл.
— Вот не надо оскорблять профессора Снейпа! Я же не оскорбляю и не собираюсь оскорблять профессора МакГонагалл!
— А я бы и не позволил оскорбить профессора МакГонагалл!
— Как и я не позволю оскорблять такого великого Мастера своего дела, как профессор Снейп!
— Прекратите спектакль! – прошипел этот самый профессор Снейп. Ух, аж мурашки по коже от этого голоса.
— Ну что ж, по отработке каждому за балаган в Большом Зале. Вашими отработками распорядятся ваши деканы. А теперь свободны.
— Пойдемте, мистер Поттер.
— Следуйте за мной, мистер Эванс.
Мы вчетвером вышли из кабинета директора. А потом разошлись в разные стороны.
— Вы не боитесь своей змеи, мистер Поттер? – вдруг спросил профессор Снейп.
— Конечно же, нет, профессор Снейп, зачем мне бояться своего фамильяра?
— И то верно. Не ожидал, что вы интересуетесь таким непростым искусством, как зельеварение, да еще и хотите стать Мастером Зелий.
— О, профессор, я грежу этим с того момента, как только узнал об этой должности.
— И вас не интересуют другие предметы?
— Ну почему же не интересуют, профессор? Мне еще нравиться Защита От Темных Сил, но там нужно махать палочкой, уходить с линии огня от заклинаний, летящих в тебя. Для меня это сложно, так как я слеп. Мне больше нравиться бульканье котла, растирание трав, резка корешков. Ведь чтобы сварить стоящее зелье, при этом не травануться, нужно умение, практика, дар. Как у вас. Опыт зельевара у меня, к сожалению, маловат, всего лишь года четыре, но книг я прочитал достаточно.
— Четыре года? Не такой уж и маленький. Некоторые ученики шестых-седьмых курсов до сих пор путают составы Сонного и Слабительных зелий.
— Да там же все просто! – негодующе воскликнул я. – В Сонном зелье корень валерианы нужно нарезать кубиками, а затем помешивать семь минут шестнадцать секунд восьмеркой. А в Слабительном зелье сушеные листья крапивы добавлять в самом конце и беспрерывно помешивать три минуты по часовой стрелке и шесть секунд — против часовой.
— Это зелья четвертого курса, мистер Поттер.
— Я знаю, профессор. Я выучил всю школьную программу по зельям, знаю каждый состав любого зелья за все семь курсов. Все эти зелья, фигурально выражаясь, так как я слеп, я смог бы сварить и с закрытыми глазами.
— Не ожидал, если честно. Во вторник у вас будут Зелья с Гриффиндором, и я устрою вам устный опрос. И только потом дам вам ответ насчет ученичества. За этой картиной находится гостиная Слизерина. Пароль «Чистокровность», — послышался скрежет отодвигаемой картины. – Сможете потом сами найти гостиную?
— Конечно, профессор, если что, Сей мне поможет.
— Встаньте к остальным ученикам, мистер Поттер. Ну что ж. У нас на факультете есть несколько правил, и я очень надеюсь, что вы им будете беспрекословно следовать. Все стычки, ссоры, ругань между собой оставлять в этой гостиной. Вы все гордые молодые люди и леди. Драки и дуэли запрещены. Если вы подрываете авторитеты других факультетов, то не позволяйте подрывать авторитет Слизерина. За свой факультет вы должны стоять горой. Со своего факультета я не снимаю баллы только в том случае, если вы следуете этим правилам. Мистер Поттер, жду вас завтра в семь вечера в своем кабинете на отработке.
— Хорошо, профессор, — отозвался я.
Шелест мантии, скрип картины, тишина.
— Фух, он ушел, — произнесла какая-то девочка.
— Драко? – позвал я.
— М?
— Где здесь спальня?
— Пойдем, провожу. |
Главная 
