Визит к стоматологу – не самое приятное событие, даже если это всего лишь плановый осмотр. Но когда в кабинете врача поселяется полтергейст, дело принимает нешуточный оборот, превращаясь в удовольствие для сильных духом людей. Если бы вы были пациентом шестидесятилетнего доктора Курта Бахзейца, вам пришлось бы лечить не только зубной нерв, но и всю нервную систему в целом.
Небольшая стоматологическая клиника располагалась в живописном районе немецкого города Нойтраублинга. Доктор работал там вместе со своей помощницей – молоденькой медсестрой Клаудией Юденман. Весной 1981 года девушке едва исполнилось семнадцать.
Жизнь в тихой и чистой провинции шла своим чередом, каждый квадратный метр аккуратной немецкой клиники был обустроен до перфекционизма, как вдруг в этом идеальном жизненном пространстве начали происходить необъяснимые события. Металлическая миска, в которую один из пациентов собирался сплюнуть слюну, внезапно гаркнула на оторопевшего мужчину: «Прекрати стонать!»
Через несколько дней этот же голос приказал другому пациенту, сидящему в кресле: «Шире рот, тупица». В этот раз звуки раздавались со стороны умывальника. Ни доктор, ни медсестра, ни, тем более, их пациент не могли понять, кто послужил источником злого голоса.
Спустя время случилось новое происшествие, когда третий пациент решил воспользоваться туалетом. Не успел мужчина присесть на унитаз, как голос оттуда, снизу, крикнул: «Проваливай отсюда, мне ничего не видно!»
Новость о говорящем туалете в стоматологической клинике разнеслась по маленькому городу так же быстро, как эпидемия чумы по средневековой Европе. Несчастному доктору приходилось несладко. Мало того, что количество посетителей резко сократилось, так ещё и этот зловредный полтергейст с каждым днём становился всё более болтливым, и казалось, что он никогда не закроет свой потусторонний рот.
Барабашка называл себя Чоппером и представлял собой очень неприятную личность. Он разговаривал мужским голосом с гортанным баварским акцентом. Чоппер постоянно прерывал телефонные звонки, пытался шантажировать Бахзейца и его пациентов, кричал разные непристойности, время от времени угрожал доктору и его жене физической расправой.
Голос вещал из радиоприёмника, из умывальников, раздавался из электрических розеток – он был повсюду, вездесущий и надоедливый, как зубная боль. Никогда нельзя было предугадать, откуда он появится в следующий раз.
Единственным человеком, с которым Чоппер вёл себя вежливо, была Клаудия. С ней он разговаривал дружеским тоном.
В скором времени большинство жителей Нойтраублинга, даже не сговариваясь, решили, что лечить зубы в клинике Бахзейца себе дороже. Чоппер был идеальной антирекламой – проклятием, посланным доктору за какие-то грехи. Врачебной практике Бахзейца грозил полный крах.
В феврале 1983 года доведённый до отчаяния доктор, измученный надоедливым полтергейстом, был готов подать на него в суд. Понятное дело, поймать говорящее потустороннее существо полиция не смогла. Сыщики пытались найти в кабинете спрятанное устройство, которое могло бы воспроизводить голос, но у них ничего не вышло.
Затем Бахзейц пригласил к себе самого известного в Германии охотника за привидениями, Ханса Бендера. «Выпустите меня! Отпустите…», – умолял Чоппер охотника – и, между тем, не собирался никуда уходить.
Вскоре слава о кошмарной клинике покинула пределы городка и пошла, спотыкаясь о колкости злых шутников, бродить по стране. Почуяв запах жареного, в небольшую клинику стали съезжаться репортёры, спиритисты и просто сумасшедшие всех мастей. Про Чоппера даже сочинили песню.
В чертовщину не верил лишь местный прокурор, Эльмар Фишер. Он был глубоко убеждён, что происхождение барабашки было не паранормальным, а преступным. Фишер считал, что Чоппер был «глупой шуткой» доктора Бахзейца и его медсестры, частью их бизнеса. В марте он объявил, что госпожа Юденман изобрела способ звуковой проекции.
На допросе Клаудия полностью признала свою вину, сказав, что придумала Чоппера и занималась чревовещанием, чтобы хоть как-то развеять «тоскливую рабочую обстановку». Бахзейцу, его жене Марго и медсестре было предъявлено обвинение в даче ложных показаний и жульничестве, а также в нанесении ущерба психическому здоровью пациентов.
Юденман назначили штраф в 1500 дойчмарок, а Бахзейцу и его жене, которые до последнего отрицали свою вину, пришлось заплатить сумму в 23 раза больше. Таким образом, Чоппер стал самым дорогим «призраком» за всю историю немецкой стоматологии. К сожалению, прокурору не пришло в голову, зачем уважаемому в своём городе стоматологу, ведущему успешную практику, понадобилось разрушать свою карьеру и терпеть публичное унижение просто ради бессмысленного розыгрыша.
После выпавшего на их долю испытания доктор и его жена были настолько истощены эмоционально, что им пришлось лечиться в психиатрической клинике. А Клаудия сменила имя и в скором времени уехала из города.
Главная 
